Просмотрев такой замечательный сериал как «Узник», у меня осталось неоднозначное ощущение. С одной стороны сериал мне показался с достаточно интересным и захватывающим сюжетом, в который вписана аллегория мира людей. С другой стороны, финал сериала представился мне как намёк на какую-то обречённость происходящего – цикл каждый раз повторяет сам себя, и ничего невозможно изменить. А если бы фильм закончился иначе, не так, как было показано? Если бы фантазия содержала в себе другие образы?..


В тот день Шесть чувствовал себя как никогда плохо. День был необыкновенно солнечным и ясным, небо так и манило внимание прохожих к себе своей синевой. Передвигаясь по тротуару, тяжело дыша и кашляя, Шесть был не в себе, его мысли витали где-то далеко от него, от этой давящей действительности, от его физического состояния. Он смотрел на небо, видел на нём белоснежные облака, переливы солнечного света, но одна мысль не давала Шестому раствориться во всём этом и звучала в уме как напоминание на будильнике со строгой периодичностью: "Всё это неживое... ненастоящее... чужое".

Каждый шаг Шестому давался с трудом. Казалось, что любой метр пути может стать последним. «Если я сейчас упаду, то уже не встану», - думал Шесть. Не смотря на то, что идти было невыносимо трудно, какая-то непреодолимая сила всё толкала и толкала Шесть куда-то туда, вперёд, вынуждая шагать и не останавливаться. Куда он шёл, Шестой не знал, но чувствовал, что назад уже дороги нет – возвращаться было не к чему. Всё, что он знал в Посёлке, все те, кого он знал – всё это было спектаклем, таким правдоподобным и притягивающим, но в то же самое время отталкивающим своей вымышленностью. «Кто я? Зачем это всё?» - каждый раз, когда Шесть задавал себе эти вопросы, он не мог найти на них ответов. Но в нём жила твёрдая уверенность, что именно эти вопросы поддерживали в Шестом стремление жить. Если бы не они, всё закончилось гораздо раньше. Наконец, Шесть дошёл до обочины какой-то улицы, на которой располагалась галерея из мелких кафетериев и магазинов. Это была одна из тех улиц, где под вечер скапливалось много горожан и зевак, лениво прогуливающихся по тротуарам и осматривающих вечерний закат. Клонило к вечеру, и Шесть, тщательно скрывая своё состояние, зашёл в одно из кофейных заведений, чтобы найти себе место и перевести дух.

Внутри было достаточно многолюдно. Молодые пары сидели за столиками и внимательными влюблёнными взглядами бороздили друг друга. Некоторые из них что-то громко принимались обсуждать, кокетливо заигрывая друг с другом, а потом демонстративно смеялись, будто во всём кафе больше никого кроме них не было. Несколько мамаш деловитого вида, видимо, выбравшихся после рабочего дня в свет со своими детьми и подругами, в попытках хоть как-то разбавить своё серое существование, уселись неподалёку от входа. Рядом с ними находилась шумная мужская компания, уже успевшая употребить достаточное количество алкоголя для того, чтобы громко обсуждать свои планы на вечер и неуклюже смеяться над нелепыми шутками, которые то и дело вылетали из уст то одного, то другого компаньона. Шесть, стараясь найти столик в отдалении от суеты, прошёл вглубь помещения и тяжело упал на сидение возле подходящего стола. Вся суматоха ему казалась не больше чем глупостью и пустотой, лишённой смысла существования. Всепроникающее чувство безысходности и обречённости – пожалуй, самое точное описание того, что чувствовал в тот момент Шесть. Боль в груди всё возрастала, не давая покоя Шестому. Сердце будто горело внутри и казалось, что ещё немного и оно остановится от перенапряжения.

- Что будете заказывать? – вдруг раздался голос официантки, которая уже четверть минуты стояла неподалёку.

- Водку…много водки, -промолвил с хрипом Шесть, облокотившись о стол. Всё плыло перед глазами, взгляд не давал чёткости, и всё происходящее напоминало больше сон, нежели действительность.

- Ты правда думаешь, что водка избавит тебя от мучений? – пронёсся будто вдалеке чей-то голос. Шестой поднял опущенную ниц голову и приложил немало усилий, чтобы увидеть, что за его столик сел какой-то человек.
- Ты кто? – спросил Шестой с такой тяжестью, будто это были одни из последних слов в его жизни. Человек сделал вид, будто не расслышал вопроса, а только улыбнулся.
- Кто ты? – повторил Шестой, пытаясь сконцентрировать взгляд на неизвестном. Это был человек среднего роста, с сединой в волосах, но с ясным взглядом. Его лицо излучало странное чувство уверенности и покоя. И если бы Шесть лично не знал Второго, он мог бы подумать в тот момент, что сам Второй сидит напротив него и просто забавляется тем удручающим зрелищем, какое представлял из себя Шестой.
- Я твои ответы, - произнёс незнакомец и начал искренне и негромко смеяться.- Я понимал, что ты плох, но, признаюсь, не мог подумать, что настолько. До чего же «любит» своих жителей Посёлок, - незнакомец демонстративно похлопал в ладоши, будто отдавая кому-то мнимую похвалу. Тут произошло нечто странное: Шестому показалось, что черты лица незнакомца до боли ему известны. Он мог заручиться, что оба они виделись и раньше. Но где? Болезненное состояние не позволяло Шестому присутствовать всецело в разговоре, концентрация то и дело куда-то ускользала от раза к разу. Но…этого просто не могло быть.

-Девять-три? – выдавил из себя Шестой с интонацией полной растерянности и изумления. – Это ты, Девять – три?!
-Да, когда-то меня так называли здесь, - ответил незнакомец. – Сейчас у меня нет имени, я нездешний.
- Но как же так? Я ведь тебя похоронил. Я сам видел, как погонщики с собаками застрелили тебя на склоне горы.
- Всё не так однозначно, как тебе кажется, Шесть, - незнакомец придал своему лицу загадочный вид, дополняя выражение лица улыбкой, свидетельствовавшей о том, что говорящий находится в состоянии полной безмятежности и отрешённости.- Ты видел не меня, ты видел свои страхи, которые преследуют тебя всё то время, которое ты здесь. Эти страхи жили и во мне, до тех пор, пока я носил имя «Девять-три» и принадлежал посёлку. Всё в посёлке представляет собой страх. Именно поэтому здесь так мало задают вопросов.
-Но я ведь сам лично похоронил твоё тело?! – произнёс Шестой. Его глаза выдавали крайнюю степень изумления, переходящую в испуг. – Я сам лично...
-Ты хоронил свои надежды, Шесть, - перебил незнакомец. - У нас не так много времени, чтобы я объяснил тебе, как здесь всё устроено. Сейчас гораздо важнее другое. - В словах незнакомца было что-то заманивающее, тон, который внушал глубокий покой и полное доверие. Глаза незнакомца будто смотрели вглубь Шестого, заставляя его забыть о своём состоянии, которое всё более меркло с каждым вновь произнесённым незнакомцем словом. – Важен твой выбор. Именно поэтому я здесь с тобой.
-Но откуда ты пришёл? – промолвил Шестой.
-Оттуда, где, как тебе кажется, ты жил по-настоящему. Оттуда, куда твой внутренний зов тебя не перестаёт манить. Из такого же посёлка, как и этот, - незнакомец вновь улыбнулся.
-Я не понимаю…-медленно произнёс Шесть.
- Основную часть тебе уже рассказал Второй. Мне лишь осталось дополнить картину твоего понимания. Из всего сказанного далее ты сам решишь чему ты готов довериться, а что принять не в состоянии.
- Ваш заказ, - неожиданно ворвалась в разговор официантка.
- Отдайте всё это лучше тем объектам у входа, - незнакомец едва заметно кивнул головой в сторону, где сидела шумная компания нетрезвых мужчин, давая понять женщине, о ком он ведёт речь. – Им это больше пойдёт на пользу: ещё одно снотворное в крохотном и кошмарном сне, - глядя на компанию, громко произнёс незнакомец. – И ты не в лучшем положении, чем они, Шесть: в любом случаем примешь ты мои слова или же нет, ты уже не жилец. Вопрос только в том, как скоро ты это признаешь, и какой выбор будет сделан тобой – сгинуть или стать нездешним.
- Что ты имеешь в виду? – спросил Шесть.

- Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Мы наблюдали всё это время за тобой. Всё то время, как часть твоего сознания была погружена в посёлок. Ты стал ненужным там, куда так стремишься вернуться. Корпорация «Семикорп» - гигант и создатель гигантской иллюзии. Сперва проект, о котором тебе рассказал Второй, задумывался как помощь индивидуумам с перегруженным подсознанием, в котором не осталось ничего упорядоченного и структурированного, но только чувство обречённости и жалости к себе. Люди так заняты собой, что просто не замечают, как подходят к тупикам, которые большинство из них просто не в состоянии решить. Наяву они становятся как минимум социопатами с депрессивно-маниакальным синдромом, а как максимум обретают различные физические или психологические привязанности, уничтожающие в них оплот человечности. Для них и был создан посёлок – место, где сбываются элементарные и самые примитивные мечты человека, привыкшего видеть в социуме своё предназначение, где любое желание находится на «расстоянии вытянутой руки». Этих людей находили такие люди как ты, Шесть. Всё это была лишь оболочка для маскировки истинной задачи проекта. Проект предназначен для манипулирования целыми обществами, организациями, целыми народами с целью регулирования основных событий, формирующих необходимую ментальность испытуемых. Со временем посёлков становилось всё больше. Создавались лагеря спящих, которые удерживали посёлки своими сонными сознаниями. Благодаря их снам со временем поселенцев становилось всё больше, что позволяло посёлкам расти.

- Постой, - перебил Шестой, - ты хочешь сказать, что посёлок не единственный?
- Именно, - монотонно произнёс незнакомец. Казалось, что в его словах не было той чувственности, которой обладает обычный человек, который старается каждое слово наполнить собой, своими переживаниями, чтобы не дать собеседнику ни единого шанса стать безучастным к переживаниям рассказчика. Незнакомец произносил все слова с таким оттенком отрешённости, что казалось, ему было совсем безразлично, воспринимают его или же игнорируют. Что-то внутри Шестого пульсировало, когда незнакомец говорил, и оно же реагировало на ту силу, что стояла за словами незнакомца. Шестому на некоторое время показалось, что то, что он слышал за последние двадцать минут, было гораздо более значительным и нужным, чем всё в его прошлом. – Каждый посёлок зациклен на себя, - продолжил незнакомец. - В нём есть свои жители, свои управленцы. Но для нас это всё объекты.

- Для кого «для нас»?
- В «Семикорп» параллельно с развитием отдела планирования посёлков был создан вневедомственный отдел, информация о котором была доступна узкому кругу лиц. Этот отдел был сформирован из лиц, которые неукоснительно выполняли всё, что было им поручено. Задачей отдела являлось находить и ликвидировать всеми возможными способами всех тех, кто ставил под сомнение сам проект посёлка. Такие как ты, Шесть – те, кто помнят себя и в другой жизни после погружения, составляющие значительную проблему в осязании посёлка другими. Чем больше люди задают вопросов об устройстве посёлка, тем меньше они находят ответов в нём, тем больше в посёлке становится дыр. Эти дыры разрывают сон изнутри сна. Они мешают спящему проводнику сохранять устойчивые границы посёлка.
- Но каким образом эти посёлки влияют на жизнь обычных людей там, откуда их погружают сюда? – в этот момент Шесть вновь почувствовал, как боль подступила к нему. Каждое слово ему давалось с трудом. Шестой также чувствовал, что интерес, который вызывает у него незнакомец, способен справляться с его болью. И пока Шестой будет задавать ему вопросы, он сможет хоть на какое-то время быть недосягаем для своего физического состояния. Уверенность в этом не покидала Шестого.

- Люди представляют из себя рой, который невооружённому взгляду кажется структурой, не имеющей определённого порядка, - незнакомец говорил, чеканя каждое слово для того, чтобы сфокусировать внимание Шестого на себе. – Было замечено, что влияя на опорные точки роя, можно задавать ему ту структуру, которую необходимо задать, те качества, которые могут передаваться через эти точки. Мы назвали эти точки противовесами. Суммарная масса противовесов, сосредоточенная в определённой местности, способна увлечь за собой всю оставшуюся часть роя, масса которого гораздо меньше из-за той пустоты, живущей в людях с расходящимися стремлениями. Этот пустой потенциал может быть перевешан массой противовесов в любую сторону. Достаточно, чтобы 10% среды находилось под чутким руководством для того, чтобы передать импульс, влияние оставшейся 90% части.
- Ты хочешь сказать, что благодаря противовесам общество направляется туда, куда его «перевешивает» их общая масса?
- Да. Вводя в посёлки примерно десятую часть населения любого региона, возможно нагнетать в нём ситуацию произвольного качества. Именно так и действовала компания «Семикорп», представляющая интересы тех, кто не заботится о биологической массе. Вдруг в какой-то области мирное население становится чрезвычайно агрессивным на проявление произвольного заранее введённого раздражителя: новая реформа, новое культурное течение, известная личность и её публичная деятельность – совершенно неважно. И через некоторое время регион может охватить психологическое или физическое бедствие, развитие которого строго контролируется через противовесы разработчиками «Семикорп». Точно также можно создать среду, где будет процветать инфантильность, глупость, легкомысленность, прикрывающаяся и подаваемая обществу как высокий уровень жизни. Для этого достаточно прокрутить подобную ситуацию в Посёлке, чтобы противовесы, заряжаясь через подсознание, транслировали подобное настроение в мир. – Речь незнакомца прервалась на непродолжительное время, давая возможность Шестому вникнуть в сказанное.

- С течением времени посёлков становилось всё больше. Под контролем стали находится не только отдельные регионы стран, но и сами страны. Метод оказался настолько приспособленным к запросам подавляющего большинства, что сейчас оно просто не в состоянии двигаться без тех толчков, которые задаются противовесами. Оно ждёт каждый раз, куда его будут толкать, принимая это за собственные устремления к развитию. Но в подобных условиях ни о каком развитии не может идти речи. Люди с помощью противовесов стали массой, не способной на самостоятельные шаги.
- Значит, ты говоришь, что посёлков, таких как этот, множество. Твои слова ввели меня в ступор. Всё это мне кажется какой-то галлюцинацией, - сказал Шестой, на какое-то время прикрыв глаза. Казалось, что ему не хватает воздуха для слов, боль понемногу начала сковывать дыхание, делая каждый вдох преодолением. – Но кто же тогда ты, откуда тебе всё это известно, и как ты здесь оказался?
- Как ты думаешь, чем являются дыры, и где они находятся на самом деле, Шесть? – ответил незнакомец.
- Я не знаю.
- Но что тогда есть Посёлок, как не желаемое, выдаваемое за действительное? С условием того, что это «желаемое» - чётко просчитанная схема, которая просто не оставляет возможности человеку понять, что же происходит на самом деле, а главное – где происходит. Именно так думают создатели поселковой программы в «Семикорп». Но они ошибаются, - на лице незнакомца появилась улыбка. – Почему ты так стремишься туда, где, по твоему, находится твой истинный дом, и почему ты считаешь, что там ты настоящий больше, чем здесь? Где ты сейчас, Шесть, и как ты собираешься выбираться из этого странного места? – последовала непродолжительная пауза, в течение которой Шестой успел осознать, что ответы на эти вопросы находятся вне зоны его досягаемости.

Когда я работал в «Семикорп», в отделе, занимающимся стерилизацией посёлков, - продолжил незнакомец,- среди нас начала формироваться другая группа, которая увидела в программе посёлков системность. Сами посёлки являются блефом, вымыслом, который способен держать подготавливаемые противовесы, точнее – часть сознаний тех, кто является потенциальным противовесом там, откуда ты пришёл, и даже не подозревает об этом. Этот блеф крепок. Он выглядит не менее реальным, чем мир, в котором люди родились изначально. Именно поэтому из посёлка большинство просто не в состоянии выбраться – нужно ли стремиться куда-то, когда ты «дома»? Они принимают посёлок за свою обитель, покинуть которую боятся. Страх лишает их сил действовать. Не действуя, они отдают свои силу страху. Здесь всё понятно, прогнозируемо и логично – всё, чего не хватало буйным головам в том мире, там. Но на самом деле посёлок имеет бреши. Мы, малая часть из нас, увидели, что с активностью людей, которые отказывались по каким-то причинам принимать посёлок за единственный вариант действительности, повышалось число дыр в посёлке. Их число также увеличивалось из-за того, что в посёлке стало появляться больше детей. Дети видят сны ярче, помнят их дольше и всё время хотят вернуться в свои сны. Поэтому детей начали готовить как шпионов, чтобы они отслеживали тех, кто видит сны. Их приучали отрицать таких объектов, а вместе с ними и свои сны. Убивать в других то, чем обладаешь сам - прекрасный способ не знать себя, забыться…-Всё это время незнакомец смотрел на Шестого, не давая ему возможности «провалиться» в себя и в мучающую его боль.

- Что это значит?
- Это значит, что выход есть. И он ближе, чем ты думаешь. Я был так же, как и ты, частью компании «Семикорп», частью посёлка. Такие как я контролируют посёлки изнутри. Всё изменилось в тот день, когда я покинул посёлок через дыру. Каждый раз, подходя к ней, меня охватывал ужас. Ужас, который заставлял меня останавливаться даже в мыслях, когда я думал о том, чтобы сделать нечто, чего от меня не ждут. Некоторые из нас были готовы пожертвовать той частью своего сознания, которая находилась в посёлке, ведь мы не знали, что именно нас ждёт в дыре. И всё же мы решились и сделали каждый свой шаг в неизвестность, в темноту. – Незнакомец остановился. – Это был самый значимый шаг в моей жизни.
- Что стало с вами после падения в дыры?
- Мы покинули посёлок и очнулись в том мире. Все мы помнили, что с нами происходило в посёлках с потрясающей чёткостью и ясностью. Мы помнили свои шаги, как и помнили, что тогда страх перестал доставать нас, все наши страхи остались в посёлке. Падение дало нам ещё кое-что, что кардинально изменило всю нашу жизнь после. Мы увидели дыры и в том мире, где мы родились.

Шестому показалось, что слова незнакомца давят на него с неимоверной силой. Под этой силой прогнулось то, что держало Шестого и в итоге порвалось. Вместе с непониманием в Шестом возникло глубокое чувство обречённости.




-Такие же дыры, как здесь? – изумлённо спросил Шесть.
- Да. Дыры в том мире, откуда ты пришёл, имеют несколько другой характер, нежели дыры в посёлке. Чтобы их увидеть, нужно особое зрение, которое недоступно человеку, обычному человеку, незнающему преодоление страха перед потерей стабильности и ясности. Модель, по которой люди живут там, ничем не отличается от жизни объектов здесь. Как и в посёлке, люди в том мире выстраивают у себя в сознании каждый свой мирок, в котором всё надёжно схвачено, измерено и понятно. Человек будет жить в своём мирке, даже если действительность будет противоречить его ожиданиям. Он цепляется за свой мирок и жертвует всем, ради того, чтобы стать поселенцем своего маленького посёлка, где он номер один, Первый. Нет никакой разницы, где именно человек – там или здесь, в посёлке. Родившись, со временем он строит посёлок у себя в сознании и живёт в нём на протяжении всей своей жизни, ни на минуту не оставляя его, - незнакомец обозначил всех присутствующих в кафетерии лёгким движением головы. – Они с детства становятся поселенцами, отказывая себе признаться в этом. Дыры показывают то, что мир, который объект носит внутри себя, шаткий, что из него есть выход, которым и воспользовалась наша группа. Единственное, что не даёт воспринимать эти дыры человеку всерьёз – это страх. Он привыкает относиться к страху серьёзнее, чем к истине, относительно которой он видится пленником.

- Что существенно изменилось после того, когда ваша группа прошла через дыры?
- Мы стали отдельными от мира дыр – так мы стали называть всю эту кажущуюся действительность. Передвигаясь от посёлка к посёлку, мы не встречаем преград. Все возможные потенциальные преграды – это преграды обычного сознания, ограниченного границами посёлка, для которого мы стали Нездешними.

- Что это значит?
- Мы увидели, мы знаем, откуда мы пришли в эту череду вложенных миров, в которых всё держится на спящих. Спящие поддерживают посёлки, противовесы поддерживают мир спящих – это замкнутый круг. Мир, откуда мы пришли - это мир воображения, он лишён замкнутости и ограниченности. Остальное я рассказать тебе не могу. Твоё понимание слишком слабо. И времени у тебя остаётся всё меньше. Ты умираешь. Тебя захватила не болезнь, а границы твоего посёлка, которые ты должен нарушить, чтобы раз и навсегда избавиться от непонимания. – Незнакомец встал из-за стола и направился в сторону выхода.
Шесть наблюдал за ним какое-то время, пока некая сила не возникла в нём и не дала ему возможность превозмочь боль и пойти следом за незнакомцем. Другая сила прижимала его к земле, лишая возможности принимать всё происходящее с достаточной ясностью, чтобы оценить своё плачевное положение. Когда Шесть вышел на улицу, он увидел, как неподалёку от кафетерия стоял рядом с дырой незнакомец и будто ждал его. Медленными тяжёлыми шагами Шесть направился в сторону дыры. Сил оставалось всё меньше, ясность покидала Шестого. Подойдя к дыре Шесть почувствовал в себе невероятной силы страх, который сковал его.

- Всё, что тебе нужно – сделать шаг, - произнёс незнакомец, - самый тяжёлый шаг в твоей жизни.
- Мне тяжело поверить в то, что ты мне рассказал, - сказал Шестой. – Но здесь я больше не вижу выхода, как только умереть. Моя смерть ничего не будет значить ни для кого – ни для меня самого, ни для этого проклятого посёлка. Я чувствую, что у меня больше нет дома, а всё, что я считал своим, сейчас убивает меня. Мне не нужна жизнь объекта, мне не нужна ЭТА жизнь, - Шестой закрыл свои глаза и сделал шаг в дыру. Последнее, что он слышал, был закатистый заливной смех незнакомца, отдаляющийся с каждой секундой от Шестого. «Боже, вот же ужасный ржач» - подумал про себя Шесть…

Машина с рёвом просигналила так, что человек едва успел отскочить на тротуар, для того, чтобы не стать жертвой дорожного происшествия с печальным исходом: скорость машины была значительной. Шёл дождь. Люди разбегались, прячась под зонтами и капюшонами. Суматоха вокруг выглядела как кинофильм высокого разрешения – она была где-то рядом, но не казалась правдой. Человек медленно оглядел всё вокруг, а потом поднял свои руки, чтобы разглядеть ладони. Капли били по ладоням, отскакивая от них, дышалось легко… В кармане зазвонил телефон. Человек, нажав на кнопку ответа, поднёс его к уху. Трубка была полна молчания. И лишь через какое-то время из неё послышался знакомый голос:
- Где твой дом?
- Не здесь, - будто на автомате вырвалось у человека.
- Кто ты здесь для всех?
- Нездешний, - ответил человек…





Автор статьи: Borei

Читать все статьи Борея